Теория и практика

[aleryck]

Название: Теория и практика
Автор: Aleryck
Бета: WTF Gromyko 2014 ( подробнее смотрите в деаноне)
Размер: мини, 1870 слов
Персонажи: Алмит, Вольха, Темар, Питрим
Категория: джен
Жанр: фэнтези, юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Даже если пакостная идея родилась в головах студентов, более заинтересованным лицом внезапно может оказаться преподаватель.
Примечание: по циклу "Профессия: ведьма"
Размещение: любые мои работы можно размещать где угодно, с одним условием: ссылочка в комментариях - здесь на место размещения и там на мой дневник.

ну и собсно текст фанфика

Только на втором году аспирантуры, когда практиканту стали все чаще поручать проводить уроки, Алмит понял истинный смысл поговорки «тяжело в учении — легко в бою». А главное — что в виду имелись отнюдь не ученики.

Глядя на довольные рожи (назвать это лицами Алмит никак не мог) группы практиков 8 курса, молодой маг отчаянно жалел, что Белория давно ни с кем не воюет. О да, в бою могут ранить, покалечить, убить, там можно даже «перегореть», потеряв магические способности, что, по мнению Алмита, было еще хуже смерти. Но зато и ты можешь кидаться во врага пульсарами, а то и «волной стихии», орать в его сторону все мыслимые и немыслимые оскорбления, изощрять фантазию, придумывая все новые пакости — и хотя бы от своих тебе ничего за это не будет. А то и наградят за старания, если очень сильно повезет. Здесь же...

Здесь надо изо всех сил стараться «держать лицо». Здесь нужно быть Специалистом, показывающим достойный пример подрастающему поколению. Здесь никак нельзя, услышав, как Темар и Вольха обсуждают на галерке новую шалость, зааплодировать их смекалке и попроситься в компанию. Максимум, что ты можешь — это сделать вид, что ничего не заметил, и наутро любоваться последствиями, а главное, лицами дорогих коллег. И то позволять себе такое развлечение слишком часто не получится, иначе ученики быстро просекут, в чем дело, и ты уже с ними никак не справишься. Пока же видимость дисциплины поддерживать удавалось, хотя временами Алмит в душе поддерживал Питрима, требовавшего возродить в Школе давно забытую традицию телесных наказаний. Единственное, что удерживало его от того, чтоб, подобно директору, заявлять об этом на каждом уроке — это воспоминания о собственной учебе. И (хотя бы себе в этом можно признаться) тщательно, но безуспешно искореняемая зависть к чужой фантазии, неистощимой на все новые и новые выдумки. Алмит и рад был бы встать в позу и сказать: «А вот я в ваши годы такого бы не сделал!» — но прекрасно понимал: если б его угораздило додуматься до такой гениальной идеи, как, например, с черепом бурозавра на прошлый Бабожник — еще как сделал бы. Еще б и на рога кокетливый веночек из кленовых листьев нацепил и «целоваться» лез к каждому третьему. Это тоже было обидно — став жертвой удачной шалости, не обсуждать ее с восторгом, давая советы по еще более фееричному ее воплощению, — а изображать из себя умудренного опытом старца с бородой до колен, который только и может, что читать нотации, потому что радоваться жизни давно разучился. И дернул же его леший пойти в аспирантуру!

К сожалению, лимит потакания извечному противостоянию адептов и преподавателей на ближайший месяц был исчерпан, поэтому неугомонную парочку пришлось одернуть, а посторонние бумажки — отобрать и выкинуть. Хотя задумка была хороша. Да что там, она была просто великолепна!

Не так давно Магистр Рудничный открыл любопытное магическое явление. Вообще-то его исследования еще не были представлены магическому обществу, но, будучи, как и многие гениальные люди, слегка рассеянным, магистр однажды забыл свои записи на столе. Стол стоял от открытого окна достаточно далеко, но если чему судьба случиться — оно случится обязательно. В том момент, когда теоретик, возвращаясь в кабинет, открыл дверь, резко подул ветер, и практически все бумаги упорхнули наружу. А во двор как раз высыпали, громогласно радуясь большой перемене, адепты, и кипа бумажек, средь бела дня спланировавшая прямо на горячие головы, не могла их не заинтересовать. Большая перемена едина для всех курсов, так что записи Магистра Рудничного постигла весьма разнообразная судьба — какие-то листы пустили на самолетики, какие-то — на бумажные мячики, несколько рисующиеся старшекурсники умудрились сбить боевыми пульсарами (а попробуйте-ка попасть по порхающему в воздухе на высоте двадцати локтей листку, находясь при этом одной ногой в коридоре!).Что-то прибежавший во двор Магистр даже сумел спасти, но большая часть сгинула, пришлось восстанавливать по памяти, благо на такие вещи она Рудничного не подводила. Как выяснилось сегодня, бумаги исчезли отнюдь не бесследно. Несколько страниц достались Вольхе, что-то еще — ее друзьям, и собрав их воедино, ребята из разрозненных обрывков таки сумели понять принцип открытия. Самое смешное, что если б дать им подобное задание, например, в качестве преддипломной практики, вой стоял бы такой, что слышно было б в королевском дворце, и нипочем бы адепты не справились. Но на дурном энтузиазме и не такие горы сворачивались. А награда перед шкодниками маячила исключительно заманчивая. Устроить пакость самому Некрохрычу!


Закончив урок, Алмит украдкой вытащил скомканные листки бумаги из мусорной корзины и присел на кафедру, с интересом их читая. Сам он теорией магии интересовался постольку-поскольку, и если б не юные дарования, нипочем бы не додумался до практического использования на первый взгляд, казалось бы, абсолютно бесполезного явления.

Суть открытия Рудничного состояла в том, что энергетическая оболочка окружающего пространства способна не только запоминать следы заклинаний, но и взаимодействовать с ними — при условии, что эти заклинания достаточно слабые. То есть если на том месте, где не так давно колдовали заморозку, наложить заклинание водяного потока — вода и не подумает замерзнуть. Но вот обрывки, незавершенные конструкции и не до конца напитанные силой заклятья... Школу от обрушения, как оказалась, спасало только то, что адепты силу экономить по большей части просто не умели, и поэтому их недоделки конфликтовали между собой, вместо того, чтоб входить в резонанс. Да и регулярные контрольные по заклинаниям служили как бы «чисткой» для пространства.

Гениальная идея подростков состояла в том, что, если встать посреди ночи, сразу после того, как домовые закончат уборку, то можно наложить по пути утреннего следования директора от спальни до кабинета несколько заклинаний из разряда «приколов» — щекотку, чесотку, чихание и прочие «прелести жизни» (никто не знает, кто и когда изобрел эти шуточки, но каждый адепт, включая записных ботаников, считает просто долгом Чести вызубрить их наизусть). Если прочитать заклинание полностью и напитать его нужным количеством силы, то волшба найдет цель или просто распылится. Но если бросить все, не доведя до конца где-то на четверть — сама незавершенная конструкция развеется, но останутся ее следы. Причем неугомонная парочка не поленилась с отвагой и безрассудством истинных практиков провести испытания на себе — и Темар доблестно доказал, что Магистр Рудничный в очередной раз оказался прав: если 3-4 раза «подвесить» одно и то же заклинание в чистом коридоре, а потом по этому коридору пройти — оно таки сработает! Причем если накладывать не одному, то определить следы автора не получится — узор волшбы исказится. Конечно, Магистр Стихий, в отличие от адепта-восьмикурсника, вряд ли будет полчаса чихать, но за счет эффекта неожиданности пара неприятных минут ему все же обеспечена. Даже немного жалко, что такой великолепной задумке не суждено осуществиться — Вольха с Темаром достаточно умны, чтоб не делать то, за обсуждением чего их уже поймали.


За следующую неделю чувство сожаления усилилось многократно. Питрима как будто бешеный вурдалак покусал — директор срывался на всех почем зря, досталось даже Ксандру и Лыс... Катиссе, хотя обычно Некрохрыч с ними связываться опасался. Терпение Алмита лопнуло, когда буквально за пару дней до выдачи зарплаты зловредный старикашка начальственным произволом лишил аспиранта доброй трети денег «за халатное отношение к работе» — читай, недостаточный трепет перед своей грозной особой. Учитывая, что Алмит уже успел пригласить на свидание коллегу Мальяру, избалованную мужским вниманием красавицу, весь месяц парню предстояло жить впроголодь, потому как ниша случайных заработков была прочно занята просившими куда меньше адептами.

Напарника для искажения узоров у аспиранта не было, зато, в отличие от адептов, он некогда раскопал в библиотеке тоненький томик заклинаний авторства Тайринн Урсинской, более известной как Тайринн Ренегатка. Большая часть магов, родившихся после Противостояния, наследием проигравшей стороны брезговала, но Алмит здраво рассуждал, что если можно вырвать меч из рук врага и направить против него же, то чем магия хуже? Тем более, что в брошюрке были отнюдь не принципы выведения модифицированных химероидов, а всего лишь несколько способов замаскировать «личную подпись» колдовавшего. Конечно, это усложняло чары и тем самым уменьшало шанс их срабатывания, но зато должно было помочь остаться безнаказанным. Лишиться оставшейся части зарплаты, а то и работы ради мелкой мести молодому магу не хотелось, но и молча все сносить не было никаких сил.


Все прошло на удивление гладко — домовые уже закончили уборку, никого из старших коллег, или, не приведи боги, адептов на пути не попалось. Помимо заклинаний-приколов Алмит со злости добавил еще парочку ловушек уровнем повыше — абсолютно не надеясь, что брошенные на полпути заклинания срезонируют, но отведя душу самим процессом установки. Единственное, на обратном пути Алмит практически наткнулся на Катиссу Лабскую, но в последний момент успел по-простецки шмыгнуть за колонну. Впрочем, вряд ли магичка, практически висящая на шее у высокого темноволосого мужчины, обратила внимание на промелькнувшую тень — ее мысли явно были заняты спутником. Всю дорогу до комнаты аспирант чесал в затылке, размышляя, что же такого можно найти в злоязыкой стерве, которую со спины и без парика запросто можно принять за парня? Однако же стоило Лысой Баньши щелкнуть пальцами, как желающие составить ее счастье сразу находились. Хотя после трех неудачных браков магичка решила посвятить себя работе, это не мешало ей периодически устраивать разгулы. Кажется, не только Алмит решил проявить характер после директорской нахлобучки. Что ж, сладкие мысли о предстоящем Некрохрычу сюрпризе тоже оказались не худшей компанией в постели.


В любое другое утро Алмит назвал бы такое пробуждение неприятным. Во всяком случае, лечь далеко за полночь и проснуться на рассвете от громкого вопля в немузыкальном Питримовом исполнении в понятия молодого мага о приятном никак не входило. Однако же сегодня это могло означать только одно — все получилось.

Как выяснилось за завтраком — не просто получилось. Простенькие приколы, войдя в резонанс с маскировочными чарами, «песчаной заверткой» и «ледяным дождем», породили гремучую смесь, какая нарочно никогда не сработала бы. Однако этой ночью звезды стояли исключительно удачно для обозленного аспиранта — либо же, что более вероятно, неудачно для директора. Видимо, судьба скрупулезно складывала в копилочку все посылаемые на голову Некрохрыча адептами и подчиненными проклятия, и как раз сегодня решила ее перевернуть и потрясти. Питрим, уже с утра злой на весь мир, стрелой пронесся по коридору, собрав на себя все приготовленные «подарочки» — и началось... Даже Магистр Рудничный вряд ли разобрался бы в том диком смешении стихий и заклинаний, какое грохнуло над директорской головой. На то, чтобы справиться с дикой пляской по всему песчаных и ледяных иголочек — чесотка, щекотка, а то и весьма болезненные уколы — архимага хватило бы, но когда все это к тому же сопровождается непрерывным чиханием, а глаза открыть нельзя, если только не хочешь ослепнуть... Пожалуй, шутка получилась даже слишком злой, на такой эффект аспирант не рассчитывал. Особую соль истории придавало то, что заклятие в итоге снял Ксандр — а это вряд ли добавило Некрохрычу хорошего настроения.

Неделю Школа гудела как растревоженный улей — еще бы, покушение на директора буквально на пороге его кабинета! Маскировочные чары свое отработали честно, виновника так и не нашли. Катисса, если о чем-то и подозревала, не выдала себя ни словом, ни вздохом, ни косым взглядом в сторону молодого коллеги.

У Вольхи и Темара алиби было железное — молодежь собралась на очередной шабаш, и ребята все время были на глазах у десятка однокурсников. Друзья, знавшие, хоть и без подробностей, что главные Школьные шкодники готовят Некрохрычу пакость, допытывались не их ли это работа. Парочка отнекивалась, но так неискренне, что не знай Алмит в точности, как обстояло дело — тоже ни за что бы не поверил в их непричастность.

Громкой огласки история не получила — из Догевы начали приходить тревожные новости, и все внимание переключилось уже на них. Потом исчез один из преподавателей, и пары срочно пришлось перераспределять. Да еще и Питрим проводил по два-три совещания в день — практически ничего по делу, но присутствие обязательно, а нервотрепка так просто гарантирована. К тому же адепты, пользуясь неразберихой, творили что хотели.

Глядя на довольные рожи (назвать это лицами Алмит никак не мог) группы практиков 8 курса, молодой маг думал, что если еще одна война с вампирами все-таки начнется, он первый запишется на нее добровольцем...